Что делать? Современные задачи Православной внутренней миссии

Лучшим и нагляднейшим подтверждением этого являются не только все чаще и чаще проявляющиеся в печати статьи о ней самого противоположного направления, но и сам факт созыва, с благословения Святого Синода, давно желанного IV Всероссийского миссионерского Съезда.

Незначительный и слишком уж скромный бюджет расходуемых на внутреннюю миссию сумм, при существовании в необъятной России многочисленных и разнообразных видов раскола и сектанства, иногда самых вредных не только для Церкви, но и Государства, до сих пор неопределенное служебное положение деятелей миссии, этих работников по вольному найму, отсутствие во многих епархиях правильной организации миссионерского дела и единства планомерной деятельности его представителей — показывают нам, что

Об этом я говорю только мимоходом. Главная же цель моего доклада иная, именно — показать, что и затрачиваемые на нашу миссию средства и силы далеко не приносят тех плодов, какие могли бы приносить даже теперь, когда многочисленные враги Церкви со всех сторон ополчились на нее и всюду стремятся отторгнуть от нее нетвердых в вере сынов.

При нынешней организации и направлении приходской и специальной миссии она никогда не будет иметь должного успеха: лишь слабо защищая православных от многочисленных лжеучителей, она никогда не сможет перейти в давно необходимое наступление против них, она будет только мечтать об этом, видя со скорбью все новые и новые отпадения от Церкви.

Говоря это, я совершенно чужд мысли обвинять пастырей и миссионеров, к которым имею великую честь сам принадлежать, в их недостаточно энергичной деятельности; среди тех и других есть очень много людей широкой инициативы, обширного миссионерского опыта, большой энергии и любви к делу.

Я хочу подчеркнуть только ту мысль, то глубокое, созданное уже многолетним миссионерским моим опытом, убеждение, что наша православная внутренняя миссия до тех пор будет бессильна в борьбе с расколо-сектантством, пока не выйдет на настоящую свою дорогу, пока не станет народной миссией, т.е. пока не обопрется на могучие, напрасно дремлющие, силы самого православного русского люда, подняв его на борьбу с врагами Церкви мерами религиозно-нравственного воздействия на заблудших.

Деятелями миссии, без сомнения, будут всегда предлагаться различные меры к развитию миссионерского дела в России:

• они будут говорить о необходимости истового совершения богослужения,
• об улучшении церковного пения и чтения,
• об упрощении церковно-богослужебного языка и усилении церковной проповеди,
• будут повторять известную фразу: "Каждый священник в своем приходе должен быть первым миссионером",
• скажут о необходимости устройства церковных библиотек и обществ трезвости,
• обильного распространения среди народа книг, брошюр и листков религиозно-просветительного и апологетического содержания,
• повторять справедливое пожелание об усилении церковной дисциплины,
• повышении образовательного и нравственного уровня духовенства и его материальной обеспеченности и т.п.,

о чем положительно на всех миссионерских съездах говорят, как о чем-то новом.

Найдутся и такие, которые посмотрят несколько шире на затронутый вопрос об улучшены внутренней миссии и скажут, что оно наступит только тогда, когда осуществится улучшение всей приходской жизни: возрождение в приходе чистоты быта и жизни христианской.

Все вышеприведенные, уже не раз высказанные, пожелания, без сомнения, хороши и, будучи осуществлены в жизни, конечно, много бы изменили к лучшему успеху нашей миссии, особенно это нужно сказать о возрождении христианской жизни приходов. Но останавливаться только на высказанных мероприятиях, видеть непременно успех борьбы с сектантством, хотя бы даже в реорганизации приходов, в поднятии христианской настроенности прихожан, в возрождении среди них чистоты быта и жизни христианской, было бы ошибочно.

И действительно, мы всегда должны помнить, что кроме слов Христа Спасителя, относящихся ко всем христианам: "так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего Небесного" (Mф. 5, 16), было еще прямое Его повеление оставить 99 не заблудившихся овец и пойти искать одну заблудшую (Mф. 18; 12—14), ибо сказал Христос: "кто не собирает со Мною, тот, расточает" (Mф. 12, 30). Для собирания же духовных овец, ушедших в дебри сектанства и там заблудившихся, нужны уже не охранительные, а активные меры приходской и специальной миссии.

Но в состоянии ли православная внутренняя наша миссия, при современном ее положении и направлении, перейти в активное наступление против врагов Церкви, обратить свои силы и средства на вразумление заблудших и возвращение их в ее лоно?

На этот вопрос можно ответить только отрицательно.

Я постараюсь доказать это, основываясь на официальных статистических данных, взяв для примера положение сектанства и результаты миссий в Херсонской епархии, как более зараженной разновидным сектантством, особенно — воинствующим штундобаптизмом, и как такой епархии, где миссионерское дело, всегда пользовавшееся вниманием ее архипастырей, лучше организовано, чем в огромном большинстве епархий всей России.

Официальные статистические сведения о состоянии и движении сектантства и результатах борьбы с ним местной миссии показывают, что сектантов в Херсонской епархии более 7-ми тысяч, при 10 различных его видах, с огромным преобладанием (более 5 тыс.) штундо-баптистов.

Приходы с восьмитысячным населением дают за год в среднем около 400 рождений и до 200 умерших. Число присоединений в прошлые годы доходило до 200 и совращении — до 100; с 1905 года число присоединений стало уменьшаться, а совращений увеличиваться, почти до их уравнения. Таким образом, в данное время мы должны считаться с естественным приростом сектантства, увеличивающегося в год путем естественного прироста почти на 200 душ.

Известно всем, что штундистская миссия в последнее время настолько усилилась и окрепла, что грозит большими бедами православным приходам. Из протокола одной штундисткой конференции видно, что на одну Херсонскую губ. назначено на жалованье до 10 штундистских миссионеров; если взять во внимание наезды в нее миссионеров из других губерний и даже из-за границы (Америки, Англии и особенно Германии), если обратить внимание на то, что большие штундистские общины, напр., Одесская, Николаевская, Елисаветградская, Любомирская и др., имеют своих миссионеров, если, наконец, вспомнить, что вследствие необыкновенно развитого духа прозелитизма в штундизмe почти каждый его последователь —грамотный и безграмотный, мужчины и женщины, старики и даже дети, являются рьяными пропагаторами лжеучения своей секты, то мы поймем, с какою грозной и фанатичной силой должны иметь дело 8 православных миссионеров Херсонской епархии и душ 20 священников, ведущих активную борьбу не только со штундизмом, но и с другими существующими в епархии сектами.

Из тех же статистических сведений видно, что всех зараженных сектантами в обширной по территории Херсонской епархии - до 300-х, а в год проводится миссионерских бесед до 900, т.е. на каждый пункт приходится по 3 беседы в год.

Если священниками всей епархии проведено, допустим, 300 специальных антисектантских бесед, то и тогда на каждый зараженный сектантами пункт придется по 4 беседы в год.

Некоторые же приходы совсем не посещаются миссионерами в течение целого года, а то и больше, по той простой причине, что более зараженные и сильно взволнованные сектантской пропагандой приходы требуют более частых, неоднократных, их посещений и миссионерских бесед.

Тогда, при неспособных или нерадивых к приходской миссии пастырях, какая легкость, какой простор для наездов в эти приходы сектантских проповедников, какое удобное поле для посева их лжеучений!

Если принять во внимание, что для одних противоштундовых бесед должно быть до 20 тем, что они все должны проводиться за год и ежегодно, так как не весь же приход всякий раз может слушать каждую, хотя бы и публичную, беседу, то в Херсонской, например, епархии необходимо проводить ежегодно не 900, а 6000 бесед, т.е., при увеличении в пять раз противосектантской деятельности приходских священников, нужно иметь не 8, а 40 специальных миссионеров! Но, спрашивается, где же взять средства для их содержания?

Мне опять слышится ходячая в течение 20 лет и часто повторяемая, особенно в архиерейских резолюциях, фраза из правил миссии, изданных Св. Синодом еще в 1889 году: "каждый священник в своем приходе должен быть первым миссионером".

Так-то так, но пройдет еще не 20, а 200 лет, и, при существующем строе нашей миссии, эта фраза останется такой же фразой, возбуждающей приятные мечты о желаемом, но никогда не осуществимом, ибо неправоспособные и нерадивые к делу миссии пастыри всегда были и будут, добавляю для справедливости, — как и миссионеры.

Мне снова слышатся уже не новые, давно знакомые слова об истовом богослужении, о библиотеках, обществах трезвости, христианской взаимопомощи, слышатся и новые, теперь ходячие, речи о возрождении христианской жизни в приходах и их реорганизации на началах
первенствующей Церкви и церковной дисциплины, слышится, как, увлекаясь этими хорошими желаниями, высказывают тенденцию о ненужности самих бесед с заблудшими, при осуществлении этих пожеланий.

Но мы твердо убеждены, что "и это надлежит делать и того не оставлять", т.е. не забывать, что кроме охранительных мер по отношению к православным, нужны меры и активной борьбы по отношению к сектантам, нужно не только религиозно-нравственное воздействие на православную паству, но и терпеливое искание заблудших посредством пастырско-миссионерского наставления, убеждения и обличения, нужна повсеместная активная борьба с сектантством, во всеоружии слова Божия.

Без специальной и активной пастырской миссии Церкви никогда не обойтись в борьбе с врагами, иначе она, действительно, перестанет быть Церковью.

Но если само существование Церкви на земле, как "воинствующей" обязательно требует от нее не только постоянной борьбы с ее врагами и защиты от них своих детей, но и привлечение в свое лоно заблудших; между тем результаты деятельности современной нашей внутренней миссии оказываются, при ее нынешней организации, далеко не достигающими цели, то что нужно для успешной борьбы ее с сектанством, кроме обновления религиозно-нравственной жизни приходов и всех вышеприведенных рекомендуемых мер?

Нужно, чтобы приходская и специальная миссия в борьбе с сектантством оказывали свое религиозно-просветительное влияние не только на народ, но и через народ.

Наша миссия тогда лишь станет на свой истинный путь, когда станет народной миссией, когда разбудит напрасно и давно уже дремлющие силы православного русского народа, научит его разумно веровать и вселит в него горячую любовь к Православию и сознательное убеждение в том, что вне его нет спасения, а гибель навсегда, навеки; когда затем обопрется в борьбе с врагами Церкви на ее забытых членов, на лучших людей в приходе и разумно поведет эту могучую сознательную силу на своих врагов и на искание, по неведению истинного пути, заблудших своих овец.

Все это совершается тогда, когда,

Лучшие в приходе люди сами хорошо сознают необходимость борьбы с сектантством и, при безучастном отношены к этому делу пастырей, сами объединяются, сами организуются в общества или кружки ревнителей Православия, сами устраивают религиозные собрания с чтением и объяснением слова Божьего, с пением церковных песнопений и песней духовного содержания.

Остановить это религиозное движение в народе не в силах никто, как не в силах никто остановить течение реки: попытки к ее преграждению заставили бы ее только выступить из берегов, беспорядочно разлиться и тем принести людям много бед и несчастий.

Вы, конечно, можете себе представить, в каком опасном положении находятся даже лучшие в приходе люди, предоставленные самим себе, вырабатывающее религиозное миросозерцание своими лишь слабыми силами? Их беспастырные собрания это — корабли без кормчих, предоставленные на волю капризных ветров, в судьбе своей зависящие от свирепых волн, опасных мелей и скал.

Я мог бы привести не мало печальных примеров из приходской жизни, так мне хорошо известной, Херсонской епархии, когда лучшие люди в приходе, не находя внимания к своим религиозным нуждам со стороны пастырей, образовав с доброй целью не руководимые ими собрания, незаметно для самих себя переходили потом открыто в сектантство. Укажу некоторые из них.

• Вот, например, в м. Николаевке (Жидовское), Ананьевского уезда, прекрасный хор певчих целиком в полном своем составе перешел в штунду;
• в с. Завадовке, того же уезда, не так давно совратилось туда же и в адвентизм общество трезвенников,
• а в деревне Карловке, Аннинского прихода, Елисаветградского уезда, перешли в сектантство почти все ревнители Православия, во главе со своим руководителем.

И все это — единственно потому, что во всех указанных приходах священники оставили лучших, но темных прихожан, в решении вопросов веры самим себе. Лишь благодаря крайним усилиям миссии, люди одумались в первых двух местах, а в третьем дело еще до сих пор не поправилось.

А между тем в религиозной жизни приходов общества и кружки ревнителей Православия, как это показал уже достаточный опыт, могут принести огромную, неоценимую пользу. Да иначе и быть не может: ведь члены это — соль прихода, это свет его, это лучшие его силы, на которые пастырь может доверчиво опереться во всех, часто тяжелых обстоятельствах своей приходской жизни и деятельности, во всех добрых начинаниях в борьбе со всяким злом вообще и с сектанством в частности.

Вот почему в наше время люди горячей, искренней веры и деятельной христианской жизни особенно дороги, особенно желательны для Церкви: соединенные, под пастырским руководством, в одну тесную семью, они являются не только прекрасною разведочной силой, как ближе стоящие к народу, чем всякий миссионер и пастырь, но и той именно доброй закваской, которая квасит все духовное тесто, определяет и направляет христианскую жизнь всего прихода.

Разве нам не приходится посещать такие приходы, где если храмы не закрылись окончательно, то только благодаря буквально горсти верных сынов Церкви?

Не так давно, в одну из своих миссионерских поездок, я посетил самый зараженный в Херсонской епархии приход (Новопокровское, Одесского уезда), где прежде часто не только вечерня и утреня, а даже и обедня проводилась при одном церковном старосте и стороже, где, кроме крещения и брака, не совершалось ни одного таинства для прихожан, где, кроме погребений, не совершалось для них почти ни одной требы.

Я был поражен, что в "родительскую субботу", в храме не было ни души, не совершено ни одной панихиды. В этом же приходе православные, по их же собственным словам, по несколько лет не бывали в храме, у исповеди и св. причастия, и большинство умирающих отходило в вечность без напутствия. Храм и церковная в нем утварь были в невозможном виде; церковно-приходская школа была пуста. Сектантство, в виде штундизма и адвентизма, возросло в нем до 800 человек!

Думаю, что этот приход самый зараженный штундой во всей России.

Словом, люди в религиозном отношении совершенно одичали; одичали, конечно, и в нравственном. Так было в нем несколько лет назад, но теперь иначе.

После упорных в течение нескольких лет пастырско-миссионерских трудов и организации в двух пунктах прихода кружков ревнителей православия, преимущественно из бывшей в школе молодежи, приход возродился, и храм теперь всегда полон молящихся людей; пропаганда сектантства успеха уже не имеет, начались массовые присоединения к православию. Так, в течение последнего года совратилась одна лишь девушка, сирота, вышедшая замуж за сектанта, а присоединилось к православию 60 душ. Прихожане решили расширить и обновить храм; церковная школа переполнена; задумали строить новую.

Словом, приход ожил; народ стал приходить в разум веры, начал собираться около пастыря своего, бывшего миссионера.

Одним уже своим существованием кружки ревнителей православия привлекают к себе сектантов. Когда, после многолетних трудов, мне удалось открыть и, как должно, организовать кружок ревнителей православия в Одессе, многие не только православные, ходившие на моления сектантов, но даже некоторые из сектантов, бросив свои общины, стали посещать собрания кружка, открыто сознаваясь, что это они сделали тотчас, как только узнали о существовали его, ибо теперь они могут не только учиться истинам христианской веры, но и имеют возможность в обществе людей верующих "душу отвести".

История миссионерского дела в этом и других подобных приходах наглядно убеждает нас в том, что даже горсть православных людей, соединенных святой задачей защиты родной веры, при заботах и руководстве пастыря и поддержке миссионеров, может сделать многое в зараженном приходе, может вдохнуть в духовные трупы жизнь и обновление во Христе Иисусе.

Но я считаю необходимым остановиться на следующем предостережении. Наша миссия должна поведать всему сектантству не только чистоту, величие и истинность Православия, в его учении, но и в христианской жизни, как реальном обнаружении этой веры и для всех наглядном и убедительном доказательстве ее святости и спасительности.

Вот почему непременным условием не только успешной деятельности, но и самого существования приходских обществ и кружков ревнителей православия является, кроме искренней веры, и безупречная жизнь их членов. Отсюда следует, что принятие в эти миссионерские общества и кружки их членов должно происходить со строгим разбором, дабы порочная жизнь, хотя бы одного из них, не дала повода к несправедливому обвинению всех в не христианской жизни и не подорвала этим благотворного их влияния на заблудших.

Сведя все вышесказанное к одному, необходимо придти к следующему выводу.

Не отрицая пользы существующих и рекомендуемых мер борьбы с сектантством, как имеющих, без сомнения, свое значение в деле миссии, мы все же должны считать их мерами скорее охранительного порядка и потому далеко не достаточными.

Как явление не только вызываемое современной религиозной жизнью православной Церкви, это учреждение должно быть встречено самым широким сочувствием и глубоким вниманием высшего духовного и светского правительств, духовенства, представителей миссии и православного русского общества, ибо, повторяю, при отсутствии давно назревшей, активной, с помощью народа, борьбы с возрастающим в России сектантством, при его стремлении к объединению, для повсеместного нападения на Православие, нам грозит скоро увидать по всем городам, на каждой улице молитвенные дома с многоговорящей надписью: "мы проповедуем Христа распятого"; нам грозит видеть по селам, по деревням и по хуторам наполненные эти дома православным народом, — видеть на скамьях в сектантских собраниях, как "принятых" их членов, тех, которые теперь усердно посещают храм Божий и пока терпеливо стучат к нам в двери, прося успокоить их тревожные сомнения, вывести их на путь сознательной, разумной веры и защитить от врагов ее — совратителей в сектантство.

Я заканчиваю свою статью тем, с чего начал. Пора перестать возлагать все надежды в борьбе с возрастающим сектантством исключительно на священников и миссионеров. В самые тяжелые для Русской Церкви годы на защиту ее веры выступали с положительным успехом против многочисленных и сильных ее врагов не одно духовенство и миссионеры, а и сам православный Русский народ.

Мое заключительное слово к пастырям и миссионерам, труженикам на ниве Христовой и собирателям Руси святой, — в следующих, не многих словах: наша будущая православная внутренняя миссия должна быть народной миссией, т.е. с живым участием самого православного Русского народа, при руководстве пастырей и миссионеров.

Это давно уже пора нам не только понять, а и поспешить осуществить в жизни каждого прихода, не страшась трудов в одном из важнейших дел миссии, сознавая, что только с помощью самого народа можно обезвредить опасное для него сектантство, и что без труда ничто полезное не дается.

Кто из пастырей, пред лицом Господа заботящихся о спасении вверенных им духовных овец, хочет иметь в своем приходе верных стражей и мощных защитников от хищных волков, — всюду рыскающих сектантских лжеучителей, тот на задумается перед некоторой трудностью образования в приходе обществ или кружков ревнителей веры Православной, помня и великую от этого пользу и ободряющее утешение слова Божия: "Сиявшие со слезами будут пожинать с радости. С плачем несущие семена возвратятся с радостью, неся снопы свои" (Псал. 125; 5-6)!