Секта «Еноховцев»

С радостью соглашаются богомольцы и некоторые надолго остаются у Черкасова копать пещеры «для спасения души». Охотников всегда находилось немало, и пещеры росли быстро. Но чтобы еще больше приохотить к этому «святому», по его мнению, делу и внушить мысль о святости пещер, Черкасов украшает их иконами с неугасаемыми лампадами, совершает там общественные моления и старается обставить их трогательной и таинственной обстановкой.

Для этого он употребляет разные способы:

• намазывает пещерные проходы фосфором,
• зажигает какие-то смолистые вещества,
• ставит перед иконами котел с фосфором, от которого исходит огонь, дым и смрад, и объясняет «вот так и грешники будут гореть в огне».

Понятно, что все это сильно действовало на религиозное чувство доверчивало и набожного простолюдина, и он плакал, обливаясь слезами, благоговел и жертвовал на благолепие подземной обители последние гроши. Но это благоговение еще более усилилось, когда почитатели Черкасова уверили богомольцев в том, что в пещерах живет «затворник». Но это было не больше, как самый наглый обман.

Одним из усердных почитателей Черкасова был местный крестьянин Б. Он был набожный, усердный к храму Божьему и к молитве. Он уважал Черкасова за его показное благочестие, не зная его внутреннего состояния. И Черкасов в свою очередь платил ему тем же и отдавал ему некоторое преимущество перед другими, надеясь воспользоваться им, когда будет нужно.

Вот этому-то Б. Черкасов и говорит однажды:
«брат Б., давай прославим это святое место», т. е., пещеры.
«А как»? спрашивает бесхитростный Б.
«Да так» — отвечал Черкасов, — «Я пойду в пещеры, а ты собери народ (богомольцев) и веди его туда. Пойдешь и скажешь: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас», а я отвечу: «аминь». Тогда ты скажи: «благослови отче»! А я скажу: «благословен Бог наш всегда, ныне, и присно, и вовеки веков». Если тебя спросят, кто это, ты скажи, что в пещерах живет затворник.

Задумался Б. и понял, что это хитрость и обман. Отказался от прославления пещеры и навсегда расстался с Черкасовым. Но не смутился Черкасов от этой неудачи и все-таки сделал, что хотел. Из его почитателей много было таких, которые на все были согласны, лишь бы и им можно было стать повыше других и поближе к Черкасову.

Кто-то (фамилия не известна) из числа таких, по распоряжению Черкасова, от которого только что вышла толпа посетителей, предложил богомольцам походить по пещерам. Толпа подошла ко входу, со страхом и благоговением спустилась в подземелье и идет по узким его ходам, освещаемым восковым огарком. Долго ходили богомольцы, наконец подошли к какой-то двери.

«Что это за дверь», спрашивает любопытная толпа, «и куда она ведетъ»? «Это келья подвижничка Божия, в которой он молится и подвизается. Он и сейчас тут. Мы спросим его благословения заглянуть туда: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Боже, помилуй нас» — умильным голосом произносит проводник. «Аминь» — отвечает из кельи слабый голос. «, Благословил» — притворно радостно произносит проводник, отворяет дверь и велит всем кланяться в землю. А ,"подвижник» неподвижно стоит пред иконами и шепчет молитвы. «Кто же это такой», спрашивают шепотом любопытные богомольцы? «Это подвижничек Божий—подвижничек», настойчиво отвечает проводник.

И доверчивый простолюдин удовлетворяется ответом, снова кланяется в землю и с благоговейным чувством возвращается обратно. Понятно, что этот подвижничек Божий, ловко замаскировавшийся монашеской манией, был сам Черкасов, опередивший богомольцев другими, ему только известными, ходами в темных пещерах.

С этого времени Черкасов уже становится настоящим «отцом Андреем — иноком святой обители». Находясь как-бы под покровительством этой обители, Черкасов стал действовать смелее и, обольщенный архиерейскими милостями, дерзнул давать благословение своим посетителям не только иерейское — одной рукою, но и архиерейское — двумя. Его ярые поклонники и поклонницы успели уже пустить молву, что Андрей теперь настоятель монастыря, что весьма способствовало Черкасову в безграничном его стремлении к славе и почестям. В глазах народа Черкасов сделался еще выше, еще святее.

Да и сестры монастыря, во главе со своею настоятельницей, не только снисходительно смотрели на все проделки Черкасова, но и потворствовали его честолюбию, во-первых, как благодетеля, во-вторых, потому что посетители Черкасова вносили в монастырскую казну свои копейки покупкой свеч и просфор, а быть может и жертвами.

Слава, которою пользовался Черкасов и его пещеры, была так колоссальна, что обратила на себя внимание не только епархиального, но и светского начальства. Прежде всего, по распоряжению епископа Астраханского Сергия, о присвоении права давать благословение своим посетителям было произведено дознание местным епархиальным миссионером, прот. Петром Яковлевичем Гороховым. На дознании, конечно, это подтвердилось, и Черкасову было запрещено творить такие непотребства. В свою очередь светское начальство, прослушав о всех проделках Черкасова в его пещерах, решило освидетельствовать их и также произвести дознание.

И вот тут-то исполнились слова Христа Спасителя: «нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано» (Мат. 10. 26). Все подпольные деяния Черкасова обнаружились и были явлены свету в самом натуральном виде, а пещеры, по распоряжению начальства, были разрушены и уничтожены. Черкасов был поражен этим обстоятельством. Злоба и ненависть против начальства, как светского, так и духовного охватили его с ног до головы, и он в безумии клялся отомстить тому и другому.

Такое лжеучение пророки Черкасова, по его научению, сопровождали своеобразным объяснением случая на Ходынском поле и, в подтверждение своего объяснения, приводили место из Откровений 16−10, «пятый ангел вылил чашу свою на престол зверя, и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания», а всенародную перепись сравнили с переписью пред рождением, или вернее — во время рождения Иисуса Христа. «Как тогда Ирод искал младенца Иисуса, что бы убить Его, богословствовали пророки Черкасова, но Он скрылся от него в Египет, так и теперь антихрист искал истинного Государя, чтобы убить Его, но он скрылся, дав антихристу возможность сделать то, что назначено и определено Богом».

«Вот и светильники явились — Илья и Енох», продолжали пророки, «Иоанн Кронштадтский и о. Николай Дубовский», кайтесь православные, Христос идет с судом! Кто поверит ,"Илье и Еноху", тот спасется. Бросьте все мирское и идите за нами. Антихрист на царстве, кричали пророки, «Илья и Енох» на земле — кайтесь!"

Но, чтобы не обидеть первоучителя Черкасова, пророки, на основаны слов Иоанна Богослова: Откровение 10−11: «И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах, и племенах, и языках, и о царях многих», и старообрядческой «Книга о Вере», с которой главный из пяти пророков, Бичаров, был знаком раньше, прибавили, что перед вторым пришествием Христовым должен явиться и Иоанн Богослов, именем которого они и окрестили своего о. Андрея".

Такая странная, но вместе с тем и страшная, проповедь возмутила православный люд и повергла многих в уныние. «Христос идет с судом, Илья и Енох на земле, антихрист на царстве» — постоянно звучало у всех в ушах. «Проповедуют и не боятся. Уж не правда-ли это? Но как-же Царь-антихрист, недоумевая спрашивал каждый себя и других?» Но за то те, которые давно уже были сбиты с истинного пути пресловутым о. Андреем Черкасовым и его лжепророками, слепо верили их лжеучению.

Проповедь Черкасова была принята почти исключительно теми, кто хорошо был знаком с Черкасовым и его пещерами, а их было не мало. Народная темнота и доверчивость как бы насильно заставляли верить этому лжеучению, потому что оно обставлялось такою странной и непонятной таинственностью, «которую уразуметь может тот, кому откроет только Бог», как проповедовали пять братьев-пророков, и чему верили те, которых «Господь отдал в разум — неискусен».

«Но куда же в самом деле давался истинный Государь», естественным вопросом было со стороны многих недоверчивых и любопытных? «Скрылся от антихриста», уверенно говорят пять братьев, а на его место стал «антихрист». «Откуда же он взялся, ведь про него и слуху не было», снова вопрошает недоверчивый слушатель? «Ты не слыхал потому, что тебе не дано это, а кому дано, тот знает. Антихрист жид-сын блудницы, с азартом рассказывает один из принявших проповедь лжепророков; его мать — дочь Калишского раввина. Он воспитывался тайно, а когда вырос, поступил в Сенат и издал указы об убое скота во время чумы и людей во время холеры».

Наивно — просто, темно и бездоказательно, но многие и не требовали доказательств, верили и убеждались, что действительно это так. И шли эти несчастные за лжепророками, подчинялись всем их требованиям, как в религиозном отношении, так и в делах житейских.

По требованию лжепророков, они оставили «дом отчий», святую православную Церковь, лишили себя спасительных таинств, особенно Св. Причастия. Их заставляли совершенно отречься от мира и яже в мире; ожидая близкое пришествие Христово и страшный Суд, они оставили всякое житейское дело, употребляя все время дня и ночи на молитву и упражнение в строгом посте. Они покинули брачное ложе, потому что всему этому не время.

«Вот скоро, скоро», утверждали пророки, «Христос отделит пшеницу от мякины, т. е., уверовавших в Илью и Еноха от не уверовавших. Они будут гореть в огне, а мы будем взяты на небо. Восплачут тогда беззаконники и будут каятся, но будет поздно».

Но возвратимся к пяти братьям-пророкам. Смелая публичная проповедь о том, что на Российском престоле сидит антихрист, побудило начальство обратить на них серьезное внимание. Они были взяты, признаны религиозно-помешанными и отправлены в дом призрения. Но это обстоятельство не ослабило ни фанатизма, ни развития секты. Напротив, оно возбудило ревность к проповедям у всех последователях этого лжеучения, так что еноховцы собирались кучами, ходили по селам и безбоязненно публично кричали: «кайтесь, православные, кайтесь, последнее время, Христос идет с судом, антихрист на царстве, Илья и Енох на земле, кто хочет, спасайтесь, — идите за нами и верьте пророкам»!

Таким образом после пяти братьев-пророков новое лжеучение проповедовалось всеми принадлежащими к этой секте, но некоторые из них отличались большей ревностью, и потому так же названы были «пророками».

Такое множество проповедников нового лжеучения внушало опасение, что секта разрастется в своих размерах, поэтому начальством были приняты серьезные меры к ее ослаблению: многие из самых фанатичных, во главе с Черкасовым и пятью «братами», были сосланы в Польский край. Впрочем, Черкасова, Ганчева, Машкова и Колечина, спустя некоторое время, отделили от прочих, поместили в Суздальском Спасо-Евфимиевском монастыре, Владимирской губернии, и отдали под строгий надзор настоятеля монастыря.

Это обстоятельство, т. е. ссылка всех верховодов, несколько повлияло на упадок духа фанатичных еноховцев, и они несколько притихли; к этому же их оставалось немного, да и из тех многие оставили заблуждение и снова присоединились к православной Церкви. Но, к сожалению, некоторые из присоединившихся, сделали это не в силу убеждений в своем заблуждении, а с хитростью и лукавством и из-за боязни подвергнуться той же участи, какая постигла их братьев.

Такая строгая мерв начальства не нравилась и самому Черкасову, хотя он и раньше предсказывал пяти «братам», посылая их на проповедовать, что проповедники «истины» будут терпеть от антихриста разные гонения и мучения. Он весьма желал выйти из заключения, но как это сделать, он не мог придумать ничего кроме, как дать повеление оставшимся — приутихнуть, хотя и боялся, чтобы это повеление «приутихнуть» не принято было за чистую монету и не повело к разрушению его учения. Поэтому он писал письма к оставшимся на свободе сектантам с двоякими значениями.

Хитро Черкасов издалека так поучал своих последователей:
«Об антихристе не говорить», пишет Черкасов из Спасо-Евфимиевского монастыря, «в храм ходить, попам оказывать наружную подобающую честь, не безумствовать, примагниться к истинной, святой, соборной и апостольской церкви и под руководством ее пастырей соделывать свое спасение».

Но между строк этих посланий, рассчитанных на обман правительства, еноховцы читали такие наставления:

• «держитесь той заповеди, которую вы слышали от начала — от Черкасова — (2 Иоан. 6 стр. 7).
• Наблюдайте за собой, чтобы вами не отстать от того упования, над которым мы —(посланники Черкасова) — трудились — ст. 7−8.
• Кто приходит к вам и не приносит этого ученья, того не принимайте в доме и не приветствуйте (ст. 10). Дети! вы от Бога, а они — („церковные“) — от мира и говорят по-мирски, и мир слушает их. Знающие Бога слушают нас — 1 Иоан. 4−4, 6.
• Наша проповедь для погибающих — юродство есть, а для спасаемых сила Божья — (Кор. 1—18).
• Не увлекайтесь мудростью века сего (т.е. миссионеров и священников), ибо немудрое мира избрал Бог, чтобы посрамить мудрых и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (с. 7 — 27)
• «Каждый должен разуметь нас — (посланников Черкасова), как служителей Христовых и строителей тайн Божьих» — (1 Кор. 4 — 1).
• Хотя нам, последним посланникам, Бог судил быть как-бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков — (1 Кор. 4—9).
• Мы проповедуем вам не мудрость века сего преходящих — антихриста и слуге его, — но проповедуем премудрость Божью, тайную, сокровенную, которую никто из властей века сего — (ни архиерей, ни священники) не познал — (1 Кор. 2—6, 8).
• За сим просим и умоляем вас Христом Иисусом, чтобы вы, принявши от нас, как должно вам поступать и угождать Богу, преуспевали в тех заповедях, которые мы дали вам от Господа Ииcyca — (1 Фес. 4—1, 2).
• Не страшитесь противников, подвизайтесь за веру Евангельскую — (Фил. 1—27).

Ясно, что наставление между строк составлено искусно, и еноховцы во всем поступали согласно приказу издалека. Но вот из Польши были получены слухи, что еноховцы скоро возвратятся, хотя срок их ссылки еще не кончается. Живо еноховцы снова заговорили об антихристе и пророках и с нетерпением стали ожидать возвращения своих братьев по вере и родных по плоти, и, наконец, дождались.

Не возвратился только сам Черкасов, потому что он там умер — уснул, как выражаются еноховцы. Есть известие от настоятеля монастыря, в которомъ находился Черкасов, что он умер православным, — по крайней мере не задолго до смерти Черкасов соборовался и причащался Св. Таинств. Но почему Черкасов не оставил после себя увещательного письма к тем заблудшим, погибель которых всецело лежит на его совести, трудно судить об этом, так как «кто из человеков знает, что в человеке кроме духа человеческого, — живущего в нем» — (1 Кор. 2—11)?

Возвращение еноховцев из ссылки внесло большое оживление в эту секту, так что она начала усиливаться и в количественном и в качественном отношении… Год тому назад оставшаяся горсть этих отщепенцев подавала надежду на возвращение в лоно православной Церкви, но, с возвращение из ссылки своих братьев, под влиянием их озлобленных неистовых речей, многие снова огрубели и обращение их к Церкви стало вопросом более или менее отдаленного времени.

Самый факт возвращения сектантов из ссылки истолковывается ими правотой их учения. Их неистовые хульные речи против Царя, начальства и духовенства невольно приводили в прежнее настроение не только умеренных еноховцев, но даже вызывали сильное недоумение в умах православных. Приходилось опять опасаться вспышки религиозного пожара. Опасение было тем естественнее, что возвращенные при встрече с родными и знакомыми еще с большим жаром проповедовали свои старые бредни.

Большую сенсацию производило и то, что возвратившиеся еноховцы везде являлись в подрясниках с большими нательными крестами наружи и вслух проповедовали свои противоправительственные взгляды. Но, благодарение Богу, фанатики не только не похитили никого из православных, но некоторые из умеренных смягчились сами и возвратились к православию. Тем не менее опасность от этой секты не исчезла.

Русский народ в вере ищет прежде всего наружное ее проявление. Исследование вероучения, на основании слова Божия, отходит на второй план. А с наружной стороны еноховцы могут обратить на себя внимание православных продолжительными молениями, строгим постом и вообще всей жизни, похожей на монашескую, вероучение этой секты во все время ее существования неизменным оставалось только в учении об антихристе и пророках Ильи и Енохе. Во всем же остальном оно изменялось и очень часто до неузнаваемости. Так, с возвращением из ссылки главари этой секты принесли такую новость, которая превосходит своей несостоятельностью перед судом слова Божьего даже хлыстовское вероучение о переселении душ праведников.

С крайним убеждением все еноховцы начали проповедовать, что о. Н. Благовещенский — Бог Отец, Черкасов — Сын Божий, Христос, Спаситель мира, а о. Иоанн Кронштадтский — Святой Дух. Это вероучение проглядывало и раньше из писем, которые получали сектанты от своих сосланных братьев. Бакланов, например, пишет: «От батюшки Андрея — Иоанна Богослова — самого Спасителя, явилось новое священство». Или: «о. Андрей, в котором Сам Господь или Дух Святый, он в три дня соберет всех своих рассеянных деток, со славой вернется в „Россию“ и убьет антихриста явлением своим».

Возвратившись из Польши Шалдохина и Орешкина, которые там раскаялись в своем заблуждении, рассказывали, что верховоды еноховцев дошли до такого безумия, что один кричит: «я Бог Саваоф», другой: «я Иоанн Креститель», третий: «я Архангел Гавриил», иной Апостол Петр, иной Евангелист Лука, а одна женщина кричала, что она—«богородица».

Впоследствии оказалось, что «богородиц» в обществе еноховцев являлось нисколько, из которых особенное внимание заслуживает крестьянка села Верхне-Погромного, девица Груша. Сама-ли она, находясь в экстазе, кричала, что она «богородица», или еноховцы назвали ее этим именем, не известно; знаем только, что эта «богородица» — главная из всех «богородиц». В честь ее устраивались даже особые торжественные моления, о чем мы скажем несколько позже, а теперь опишем тот момент, с которого стали знать ее за «богородицу».

Однажды Груша, возвратясь из села Пришиба, где была на поминках об умершем Кузьме Машкове, на могильном кресте которого написано еноховцами: «Кузьма Машков, Евангелист Лука, Патриарх из Суздаля», зашла в дом Бакланова. Собралась толпа еноховцев, из которой выделились две девушки и начали плясать, хлопать в ладоши и припевать: «пресвятая богородица, спаси нас, мы тебя хвалим, мы тебя прославляем»!

Вот с этого только времени стало известно, что девица Груша —еноховская «богородица». А эта «богородица» проделывала такие штуки, на которые без возмущегия можно смотреть только глазами еноховцев. Груша была в Сарове и принесла оттуда бутылку освященного масла и четверть воды из источника Преподобного Серафима, и вот уже два года щедро раздает, конечно, не даром, масло целыми пузырьками, и воду бутылками. Груша-богородица пользуется в среде еноховцев таким большим почетом и уважением, что они целуют у нее руки, а она благосклонно протягивает их.

Некоторые из возвратившихся из ссылки, как например, Н. Гущин, слыли долгое время за священников и совершали службу, потому что на это их будто поставил сам о. Андрей, — «Спаситель». Явившись из ссылки, по выражению еноховцев, с полным чином священства, они задумали организовать свою собственную церковь и сосредоточить ее в одном месте; для этого был избран хутор Козлов (в 6-ти верстах от Безродного) где живет еноховский Патриарх Антон Козлов. У него на этом хуторе хороший большой дом и сад. Находясь в каком-то особенном религиозно-созерцательном состоянии, главари еноховцев стали проповедывать, что царство Христово будет на земле и именно на хуторе Антона Козлова.

Поэтому это место они назвали «Сионом», а дом Козлова — «домом Давыда». Этот «дом Давыда» был перестроен ими и приспособлен к молитвенным собраниям. Внутри он весь уставлен был иконами и украшенными подсвечниками. Великая была радость, великое восхищение, что у них ест «Сион» и «дом Давыда», и что есть свое «священство», служба и все прочее, что и у православных. Но на первых-же порах не повезло еноховцам «дом Давыда» был разрушен начальством до основания.

Тогда на месте «дома Давыдова» Козлов устроил большую землянку и так-же украсил ее иконами; в ней совершаются и до сего времени общественный моления сектантов. Но это уже не то, о чем мечтами еноховцы и чего хотели, поэтому из них стали образовывать отдельные кружки, с отдельными руководителями и отдельными молитвенными домами, а священство, которым они так гордились, почему-то исчезло.

Мы уже раньше сказали, что еноховцы ждут истинного своего Царя, который должен прийти к ним в свое время. И действительно, 6 ноября 1904 года в село Средне-Ахтубинское являлся какой то проходимец и остановился в одном доме переночевать.

Между тем в голове проходимца зародилась преступная мысль разыграть из себя царя, поживиться подачкой и уйти. На утро, поблагодарив доброго и приветливого хозяина, проходимец пошел, по совету своего благодетеля, на хутор Козлова.

6 ноября в доме Козлова собралось не мало еноховцев, потому что было назначено моление. День уже клонился к вечеру, когда известный нам проходимец пришел на хутор, попросился обогреться и был оставлен на ночлег. Мысль об антихристе давно крепко засела в его голове, потому, что он, как было доказано, давно уже знаком со старообрядческим учением о духовно царствующем в мире антихристе; поэтому он быстро ориентировался в этом вопросе: знал, что сказать и как поступить.

Неизвестного проходимца окружила толпа любопытных сектантов и начались расспросы, кто он, откуда и куда идет.

Моментально у всех зародилась мысль, уж не Царь-ли он, а когда увидели в нем усердного молитвенника, все убедились, что именно он — Царь, и таким показался он им хорошим, добрым, благочестивым, что никто уже не сомневался в том, что он «истинный Царь, Николай Александрович».

Но в ком больше доверия и чувствительности, как не в женщине? И вот одна из таковых во время молитвы подошла к переднему углу, обратилась лицом к молящимся и в неистовстве закричала: «Ты наш Царь, ты наш Бог!» Этому безумству последовала другая, третья… Запели «Спаси, Господи, люди Твоя»… «С нами Бог, разумейте языцы»! В это время самая неистовая из всех захлопала в ладоши и с припляской все припевала: «С нами Бог, с нами Бог, разумейте языцы, яко с нами Бог!»

Таким образом проходимец, как по билету оказалось, крестьянин Нижегородской Беттерошевской волости, села малой Терюшевки, Николай Александрович Мышов, был провозглашен «истинным Царем» еноховцев. По поводу такой великой радости моление еноховцев продолжалось без отдыха до 8 ноября. Понятно, до какого состояния доходили измученные и истощенные еноховцы: многие сделались совершенно помешанными и даже не все помнят, что было.

Но случилось, что в это как раз время — 8 ноября Епархиальный миссионер прот. П. Горохов проезжал через Средне-Ахтубинское и Безродное и узнал, что у еноховцев случилось что-то особенное. Миссионер сообщил об этом полиции, а сам взял в Безродном священника и отправился на хутор Козлова. Это было в то самое время, когда еноховцы дошли до апогея в своем безумстве по поводу радости в честь новоявленного «истинного Царя».

Вот что представилось его глазам:

На пути следования из тюрьмы на родину — Мышова завезли в село Заплавное, где до отправки он находился в этапном помещении. Здесь нам пришлось с ним повидаться и поговорить.

Во время нашей беседы с Мышовым в этапе, к нему приходили многие еноховцы и приносили разные подарки, кто сушенной рыбы, кто калача и кренделей, кто чаю в чайнике и сахару, кто рукавицы и валенки, а один принес целую новую овчинную шубу, чтобы «бог» не замерз дорогой. Все это Мышов принимал с низким поклоном и говорил: «Спасет тебя Христос», и в это время старался быть каким-то особенно умиленным от доброты своих верноподданных.

На другой день Мышов так же этапным порядком отправлен дальше. Провожать его собрались все еноховцы и масса любопытных православных. Еноховцы шли без шапок, а когда вышли на гору за село, пели «Спаси Господи люди твоя» и, поклонившись некоторые до земли, расстались со своим «истинным Царем» радостные и сияющие.

Поклонился низенько и он им и поехал дальше. Где он теперь и что делается с ним, не известно. Еноховцы уверяют, что он явится опять, но уже не в таком виде. Сядет на белого коня, а антихрист на черного, и сразятся. Победителем, конечно, будет он, «истинный Царь», и тогда уже воцарится, как следует. А теперь он поехал к о. Иоанну Кронштадтскому, что-бы получить от него царский венец, порфиру и скипетр. Это большое событие в религиозной жизни еноховцев не стоит особняком.

За время своего существования за десять с лишним лет религиозная жизнь этих сумасбродов наполнялась многими возмутительными фактами. Но самым выдающимся из них был тот, который неоднократно повторялся ими в продолжение времени с декабря 1905 года до начала великого поста 1906 года. Вот что нам пришлось видеть, слышать от очевидцев и получить сведенья из газетных заметок.

26-го ноября 1905 года в доме Антона Гавриловича Козлова происходило следующее: еноховцы собрались для моления в большом количестве; прочитана была какая-то непонятная молитва, а потом началось пение псалмов и «с нами Бог, разумейте языцы». Потом запели «Взбранной воеводе победительная»… с припевом «ах вы, сани, мои сани»… «радуйся невеста не невестная». Этот припев сменялся другим «Уж как мы попадью посадили во бадью».

В другой раз еноховцы собрались на молитву в том же доме, сопровождали ее пляской и рукоплесканием, при этом некоторые женщины рвали на себе головные платки и кофточки, как-бы в жертву Богу и Божией Матери. Во время пляски и пения псалмов припевали: «пляшем ради Ивана Богослова и ради всех святых».

4-го декабря 1905 года еноховцы собрались в большом количестве на благодарственную молитву «божьей матери» за то, что она удостоила их вместе с нею обедать; «божия матерь» — это известная нам девица Груша, а так-же в честь пришедшего к ним небесного жениха —Царевского мещанина, Ивана Архипенко, с которым в этот раз еноховцы венчали своим небесным венчанием недавно вышедшую замуж племянницу Антона Гавриловича Козлова, девицу Параскеву — православную, конечно, в ее отсутствие, за глаза, мотивируя это обстоятельство своею жалостно к «девице» Параскеве, потому, что она, по убеждению еноховцев, была повенчана земным венчанием. При этом пели излюбленные псалмы с разными припевами и неистовой пляской.

5-го декабря 1905 года собравшиеся еноховцы были особенно восторженно настроены. Во время молитвы, кроме положенного, пели: «ты нас мира не оставил, на потеху нас оставил»! Потом пели под пляску «Христос Воскресе»… «Святися, святися»… «Ангел вопияние» и др. Во время этого пения одна пожилая женщина встала в переднем углу и начала ловить руками Бога и сажать Его в пазуху, приговаривая: «вот Он где, Бог-то, поймала»!

Затем запели какие-то стихи, не то псалмы, не то свою импровизацию, при этом некоторые перепрыгивали через стулья, плясали и рвали на себе платки и кофточки. 12 декабря 1905 года пение псалмов во время молитвы производилось на два хора: одни поют, другие отвечают. Пели так-же пасхальные стихи и при этом выкрикивали: «это наш, а это ваш». Потом запели «Взбранной воеводе победительная»… с припевом «Уж вы цветики лазоревые».

Пляска была неистовая и продолжительная, так что многие падали в обморок, их подымали и пляска продолжалась. 9 Февраля 1906 года еноховцы к молитве присоединили и пьянство и поедание мяса, тогда как до сего времени никто из них не пил вина и не ел мяса. Это происходило в доме вдовы Машковой в с. Пришибе в честь той-же «божьей матери» — девицы Груши, — которая так напилась водки, что не могла продолжать начатого моления и повалилась на кровать отсыпаться. А остальные, напившись водки и наевшись курятины, так закружились во время молитвенной пляски, что все поголовно подверглись отвратительной рвоте, от которой исходила неимоверная вонь.

В этот же день еще протрезвевшая толпа еноховцев направилась отдельными кучками в село Заплавное, где была угощена Фалеевым тем же пьяным зельем, после чего все навеселе отправились в дом Бакланова. Шествие было торжественное: мужчины пели «многие лета», а женщины «ах вы сени».

В доме Бакланова происходила почти всю ночь ужасная оргия: пьяные еноховцы плясали до изнеможения, рвали свою одежду и подымали на ура хозяина дома, оставив его почти голого, потому что изорвали на нем почти всю одежду.

Вероучение секты еноховцев появилось не сразу в том виде, в каком оно формулируется в настоящее время — после десятилетнего ее существования. Во все это время оно оставалось неизменным только относительно антихриста и, отчасти, относительно пророков Илии и Еноха, в остальном же оно то изменялось до неузнаваемости, то добавлялось разными новшествами, противоречащими и самому себе и главным образом Слову Божию и учению св. отцов и учителей православной Церкви. Поэтому в изложении вероучения этой секты надо придерживаться порядка хронологической последовательности.

В год появления секты еноховцев (1886) вероучение ее заключалось в следующем: «настало последнее время существования мира. Через 3¹/₂ года, считая с коронации Государя Николая II, 14 мая 1895 года, Христос придет судить живых и мертвых». Предвестники славного Христова пришествия — Илия и Енох — в лице Иоанна Кронштадского и о. Николая Благовещенского — уже пришли и проповедуют миру покаяние. Уже и антихрист воцарился в лице царствующего Государя Николая II. Деяния свои антихрист начал еще раньше; он прежде скрывался под чужим именем, присутствовал в сенате и издавал указы об убое скота во время чумы и людей во время холеры 1902 г.

На нем всецело исполнились слова пророка Даниила: «А десять рогов, значит, что из этого царства восстанут 10 царей, и после них восстанет иной, отличный от прежних и уничтожит трех царей (Дан. 7—24). Он — антихрист, т. е. настоящий Царь, уничтожил трех царей: взорвал миной Александра ll-го, отравил Александра Ill-го и сместил с престола настоящего Николая II, который теперь скрывается от антихриста, не известно где, но в свое время явится и овладеет царством.

При коронации он убил 30 тысяч христиан, как о том сказано в Апокалипсисе: „И дано ему было вложить духе ее образе зверя, что бы образе зверя и говорил и действовал таке, что бы убиваеме были всякие, кто не будете поклоняться образу зверя“ (Апок. 13—15), и еще: пятый Ангел вылил чашу свою на престоле; и сделалось Царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания» (Апок. 16; 10). Все добрые и полезные указания царя-антихриста — ничто иное, как лесть и обман, дабы расположить на свою сторону неопытных в вере.

Воцарившись в Русском Государстве, которое уподобилось по своему неверию и беззаконию царству Иудейскому пред пришествием Христа на землю, и утвердив свой престол в Петербурге и Москве, — этих духовных Содоме и Гоморре — он покорил себе и Церковь, прельстив представителей ее — архиереев и священников —жалованьем, крестами и медалями, так что в Церкви теперь осталась одна видимость.

Ее настоящее состояние вполне напоминает состояние церкви ветхозаветной во время Христа и Апостолов: было тогда у евреев и священство, и храм, и жертва, и все книги закона, но никто из священников и первосвященников не узнали Христа и не поверили Ему и не последовали за Апостолами. И предал Господь Иерусалим с иудейским священством на погибель, а Свое малое стадо — буия мира (1 Кор. 1—27) спас, открыв им тайны царствия Своего (Матф. 13—11).

Вот тоже самое совершается и теперь — пред вторым пришествием — в Церкви Христовой. Не видят архиереи и священники посланников Божьих, Илию и Еноха, а грядущее пришествие Христово с судом от них сокрыто. Но что Господь утаил от мудрых и разумных, то открыл младенцам (Матф. 11—25). Поэтому не бойся малое стадо (Лук. 12—32): тебя ожидает спасение, а господствующую Церковь с ее мудрым священством — погибель. Из всего сонма священников остались верными только двое — Иоанн Кронштадтский и Николай Благовещенский. Они суть те две маслины и те два светильника, о которых сказал тайновидец: (Апок. 11—4). В них-то и обитает дух Илии и Еноха, как обитал он в Иоанне Крестителе (Лук. 1—17). Есть еще третий —равный им свидетель — Иоанн Богослов, который так же, по учению еноховцев, должен придти перед вторым пришествием Христовым (Апок. 10—11). Это старец—подвижник, Андрей Лукьянович Черкасов.

За этими только тремя светильниками и нужно следовать, их только и нужно слушать. Они смиренно скрывают свое высокое звание и отрекаются от него. Служение и тайны, совершаемые ими, исполнены благодати и истины. Впрочем, теперь нет нужды и в таинствах. В виду наступающего пришествия Христова, истинный христианин не должен ни жениться (1 Кор. 7—29), ни рождать детей, (Мате. 24—19), поэтому и таинства становятся излишними. В посте и молитве нужно проводить остаток времени, а причастятся и соединятся со Христом верующие тогда, когда мы, т. е. еноховцы, вместе с ними (с воскресшими праведниками) восхищены будем на облаках в сретении Господне на воздух, итак всегда с Господом будем" (Фессал. 4—16).

Церковь православную еноховцы называют разными непотребными именами. Это — блудница вавилонская (Апок. 17—4, 5). Ей Христос дал разводную, ее дети, т. е. не верующие в Илию и Еноха проданы за грехи (Исх. 51—1). Истинная же церковь, т. е. общество еноховцев, убежала в пустыню от антихриста (Апок. 12—14), он ее преследует, но сделать ей ничего не может (ст. 15).

В 1898 году, когда прошли 3¹/₂ года, учение еноховцев изменилось относительно времени царствования антихриста и проповеди пророков Илии и Еноха. Время это они стали обозначать семилетием, так как, будто положено на Илью и Еноха отдельно по 3'/₂ года, а всего —семь лет. В это-же время в умах ересеучителей-еноховцев стала зарождаться мысль о том, что Бог может вселяться в обыкновенных людей, а души праведников — переселяться в живых угодников Божьих.

Эта мысль первее всего проглядывала в письмах от сосланных в польский край. Бакланов, например, пишет: «Батюшка Андрей — Спаситель — явлением своим скоро убьет антихриста и в три дня соберет своих деток, т. е. еноховцев и явится в «Россию».

Из Польши же были письма, в которых три светильника: Илия, Енох и Иоанн Богослов, т. е. о. Иоанн Кронштадтский, Николай Благовещенский и Андрей Черкасов — переименованы, а именно: Николай Благовещенский — в Бога Отца, Андрей Черкасов — в Бога Сына— Иисуса Христа Спасителя, а о. Иоанн Кронштадтский — в Духа Святого, а потому с того времени особенно стало заметным, что еноховцы молятся на портреты Иоанна Кронштадтского, Николая Благовещенского и Андрея Черкасова, который изображен — Иерусалимским патриархом, ставя их или рядом с иконами, или отдельно на столе (на престоле как выражаются еноховцы). Там же в ссылке — некоторые начали называться различными именами: кто евангелист Лука, кто Архангел Гавриил, а кто и богородица. Такое лжеучение еноховцы основывали на словах Иоанна Богослова: «Кто исповедует, что Иисусе есть сын Божий, в том пребываешь Бог, и он в Боге» (Иоан. 4—15), а так же: ,«Матерь моя и братья мои — суть слушающие слово Божье и исполняющее его» (Лук. 8—-21).

В 1902 году учете еноховцев о времени царствования антихриста и проповеди Илии и Еноха, а также о пришествии Христовом с судом снова подвергалось изменению. Время пришествия Христова не известно: «о дне же том и часе никто не знаете, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Матф. 23 — 36). А если и сказано, что антихрист будет царствовать 3'/₂ года, и пророки будут проповедовать 3'/₂ года, то это нужно понимать неопределенно, потому что «у Бога тысяча лет как один день, и один день, как тысяча лет» (2 Петр. 3—8).

В начале 1904 года в жизни еноховцев явилась еще другая немаловажная новость. Царство Христово после страшного суда они стали представлять земным; указали его место — хутор Козлова — и назвали его Сионом, а молитвенный дом его назвали домом Давида. На этом-то Сионе и будет устроено вечное царство Христово. Выходя из этого пункта вероучения о вечном на земле царстве, еноховцы стали отрицать и воскрешение мертвых грешников, которым место не здесь с живыми и воскресшими праведниками, а в аду, где они пребывают уже и теперь.

Да и самое воскрешение мертвых и страшный суд еноховцы стали представлять не так, как они описаны в Евангелии (Мат. 25; 31): «Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей и все Святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престол славы Своей» и т.д. Суд уже начался: Христос отделяет пшеницу (еноховцев) от мякины (не верующих в Илию и Еноха); пшеница будет ссыпана в житницу, а мякина пойдет в огонь (Матф. 13—30).

В конце же 1904 года, с 8 ноября учение еноховцев, вместе с появлением ,"истинного Царя" — Мышова, еще изменилось, соответственно этому факту. «Уже явилась для нас — уцелевшего Израиля, говорят еноховцы „отрасль Господа“ (исх. 4—2). Мы третий Израиль (исх. 19—24, 25). Владыка из среды нас (Иер. 10—21); Царь в красоте своей (исх. 32—-17): которого живущие на земле не ожидали (3 Ездр. 5—6).— Это Император Николай II, скрывавшийся доселе от антихриста; он Царь (2 Цар. 7—13, 16) — и Бог (1ер. 23—5). „Скоро — скоро с него снимутся запятнанные одежды, и он облечен будете от героя великого (Иоанна Кронштадтского) — ее царскую порфиру и корону“ (Зах. 3—12, 13) и произведет с ними суд над миром (Зах. 3—4, 5; 6—11, 13).

„Тогда он соберет всех верующих в него (еноховцев) (Мих. 2—12, 13) и произведет с ними суд над миром“ (3 Ездр. 12—29—33. Дан. 7—23—27. Иезек. 23—45, 1 Кор, 6—1, 2). „Антихрист погибнет от таинственного Зары (читают на „3apе“, т. е. от царя, явившегося от Фамары“ (Быт. 38—24—30). Вместе с нашим царем из Кронштадта явится для суда и Великий князь Михаил Александрович (Дан. 12—1), a после суда настанет вечное царство Императора Николая Александровича — Мышова — со всеми святыми—еноховцами». (2 цар. 7—16, Лук. 1—22; Дан. 7—26, 12—3).

Относительно брачного сожития, еноховцы придерживаются хлыстовского взгляда: брак есть нечистота и скверна, которого нужно избегать, хотя правда — некоторые из них прорываются в этом, но пока не по убеждению, а по невоздержанию.

Источником своего вероучения еноховцы главным образом признают озарение и внушение свыше, хотя пользуются для толкования своих заблуждений и Св. Писанием, но ему они отводят последнее место в число всех письменных основаны для своего вероучения и доверчивее относятся к сочинениям о. Иоанна Кронштадтского и книге Бородина — «Последняя година и знамения пришествия Христова».

Все, что написано в Евангелии, говорят еноховцы, было, да прошло, а теперь новое — вечное устное евангелие (Апок. 14—6), которое заключает в себе то самое, что говорили семь громов, и что не велено Тайновидцу Иоанну Богослову писать в его откровении (Апок. 10—4), потому что ему нужно будет об этом говорить после — пред вторым пришествием Христовым (Апок. 10—11). Вот он теперь — в лице Андрея Черкасова и его посланников — пророков и проповедников.

Не малое значение когда-то еноховцы придавали картине страшного суда и указывали на нее, как на доказательство «истины», которую они проповедуют. Цари, архиереи и священники на картине опутаны железной цепью дракона — антихриста, что означает, что священство и светское начальство находится в полном подчинении ему. Там-же — на картине пророки Илия и Енох изображены лежащими мертвыми (убиты антихристом) (Апок. 11—7), но один из них изображен с длинными волосами — это Илия — Иоанн Кронштадтский, с короткими — это Енох — Николай Благовещенский, которого лишили сана — растригли.

Не оставляют еноховцы без внимания и своеобразного толкования и политические события последнего времени: войну с Японией и повсеместную российскую смуту.

«Мы говорили, повествуют еноховцы, что антихрист сначала будет добрый, а потом, когда возобладает над всеми, всем покажет свои когти, так и сбылось: сколько было побито христиан на войне, сколько по всей России, все это — дело антихриста, который убивает непокорившихся ему».

Помимо учения о воплощении Божества в обыкновенных смертных людей и переселения душ праведников, нам пришлось узнать, кое-что и о плотском грехе, который появляется уже в секте еноховцев, но пока в другой форме.

1. Рассказывают, что один из пяти братьев-пророков В.Н., старик уже пожилых лет, прельстился на старости девушкой из своих последователей и согрешил с нею. Еноховцы на первых порах были возмущены таким случаем и удалили «пророка» из своей общины, но едва ли на долго.
2. Другой О. Г., поставленный самим патриархом Черкасовым в священники, говорят, живет «по духу» с еноховской «богородицей» — девицей Грушей

Все это дает повод думать и предполагать, что не устоят в этом и другие последователи этой секты, так что радения со свальным грехом и в секте еноховцев, быть может, последуют в недалеком будущем.

Нужно быть уверенным, что, руководясь мнимыми озарениями и откровениями, они выдумают и еще многое, если Господь не откроет им глаза и уши, что бы видеть и слышать Евангельскую истину, но пока — они несчастны и жалки, потому что «ослепили глаза свои, отменили сердце свое, да не видят глазами и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Господь исцелил их» (Иоан. 12 — 40)

Озлобление еноховцев к православному духовенству, и особенно миссионерам, дошло теперь до высшей степени, они не пускают их к себе в дом, а если кому и придется проникнут к ним, то его выгоняют, применяя при этом даже насилие. От бесед совершенно отказываются, так что воздействие на них словом убеждения пока мало возможно и очень затруднительно.